В маленькой деревеньке
В маленькой деревеньке над небольшой речкой в избе под печкой жили-были маленькие глупые домовята, а среди них Кузька. Было это полтора века назад.
Кузьке тогда только-только шесть веков исполнилось. Однажды люди ушли в поле, а взрослые домовые - в гости к полевикам.
Домовята остались одни. Вылезли из-под печки, хозяйничают в избе. Афонька с Адонькой выскребли чугуны, горшки, сковородки, вылизали до блеска, зовут всех полюбоваться. Сюр притащил обувь, какая под руку попалась, поплевал на нее, вытер краем рубахи, дал всем примерить. Принес с улицы одинокий лапоть, и все по очереди прыгали в нем на одной ножке. Сосипатрик с Куковякой прогнали из-под лавки мышей и тараканов, нашли горошины, орешки и пуговицу.
Горошины и орехи съели. Полюбовались, как блестит пуговица, унесли ее под печку и спрятали в большой зеленый сундук.
Кузька любил подметать. Пыль из-под веника - к потолку! Степенный Бутеня отнял веник, и Кузька вместе с лучшим другом Вуколочкой глядел с подоконника, как сердито Бутеня двигает веник и как весело бежит за веником чистая дорожка.
Вдруг домовятам почудилось, что идут люди. Скорей под печку.
Притаились, слышно стало, как шуршат и шныряют мыши. Вуколочка молчал, а потом мяукнул и запел:
Ходит Васька серенький, Хвост у Васьки беленький, Глазки закрываются, Когти расправляются
Играют в кошки-мышки. А настоящие мыши дразнятся: "Мы усатенькие, мы хвостатенькие! А вы и велики, и толсты, и лохматы, и конопаты! Ни усов, ни хвостов! Не похожи на мышей ни норовом, ни говором! И на кошек не похожи! Ни пастью, ни мастью! Глаза не вертучие! Лапы не цапучие!"
И тут Кузька увидел, что с потолка падает уголек, хорошенький, красненький. Кузька знал, что любоваться угольком нельзя. Надо сразу наступить на него лаптем, тридцать три раза топнуть, тридцать три раза повернуться, и никакой беды не жди. Но глупый домовенок радостно завопил:
- Ребятушки-домовятушки! Ступайте сюда! Будем играть в мужичков-пожарничков!
Уголек раздули, подстелили ему соломки, угостили щепками. И запел, заплясал огонь. Давай всех кусать, обижать, обжигать. Домовята от него, а он вдогонку. И ест по пути все без разбора: перины, сенники, подушки. Чем больше ест, тем сильнее становится. Кинули в него скамейкой, табуреткой -- съел и не подавился. Жаром пышет. Красными искрами сверкает. Черным дымом глаза ест, серым дымом душит. Домовята -- под стол и ревмя ревут:
- Огонюшко-батюшка! Не тронь, пожалей! Вдруг из огня голос:
- Детушки! Бегите сюда! Домовята ревут:
- Огонь нас кличет, съесть хочет!
Но Кузька догадался, что огонь шумит-гудит без слов и что зовет домовят дед Папила. Ухватил Кузька Вуколочку - и на голос.
- Ой! Огонь Кузьку съел, Вуколочкой употчевался! - плачут домовята.
А Кузька, цел-невредим, уже тащит за руки Сюра с Куковякой. Остальные следом бегут. Дед всех пересчитал, отправил на волю, а Кузьку оставил: "Жди, не пугайся!" -- и в огонь. Бороду опалил, но вынес два сундука, большой и маленький. Маленький отдал Кузьке:
- Выручай, внучек! Две ноши не по силе. Сундучок легонький, домовенок на ногу быстрый. Обогнал дедушку, выскочил на белый свет и пустился без оглядки. А огонь шумит:
- Стой! Догоню! У-у-у!
Оглянись Кузька, он увидел бы, то не огонь за ним гонится, а низко-низко летит в ступе Баба Яга. Тянет руки, хочет схватить домовенка с сундучком. Но тот забежал в лес. Пришлось Бабе Яге подняться выше деревьев:
- Не уйдешь! Поймаю! Улюлю! Долго ли бежал, Кузька и сам не знает.
В большом лесу
Маленький домовенок с размаху налетел на огромное дерево и кувырк вверх лаптями. Дерево так стукнуло его по лбу, что искры из глаз посыпались.
Кузька зажмурился, чтобы от них лес не загорелся. А дерево шумит:
- Куда бежишь? Почто спешишь?
Сороки стрекочут:
- Воры! Воры! Прячься в норы!
- Бить его мало! - заливаются мелкие пташки. - Бить! Бить!
- Я не вор! - обиделся Кузька, открыл глаза, увидел над собой зеленую змею и хвать ее палкой.
- Ой-ой! - запищал кто-то, - Зачем бьешь мой хвост? Сей же час убегай, откуда прибежал! Ты такой страшный! Глаза б мои на тебя не смотрели! Вон из нашего леса!
Поднял Кузька голову, а в листве чьи-то глаза блестят и мигают.
- Я позабыл, откуда прибежал!
Из листвы высунулась зеленая лапка, ткнула пальцем в чащу. Там кто-то урчал, выл, повизгивал, деревья тянули скрипучие лапы.
- Не туда показываешь! - испугался домовенок.
- Туда, туда! - выглянула зеленая мордочка. - Ты пробежал мимо сосен Кривобоконькой и Сиволапки, между осинами Рыжкой и Трясушкой, обежал куст Растрепыш, пободал Могучий дуб - и лапки кверху.
- У тебя что, все деревья с именами?
- А как же! Иначе они откликаться не будут А ты в каком лесу живешь? - Зеленое существо перескочило на нижнюю ветку.
- Это почему же в лесу? - удивился домовенок, потихоньку разглядывая незнакомца: надо же, весь зеленый, от макушки до пяток, даже уши, даже хвост (его-то и принял Кузька за змею).
- Всяк в своем лесу живет, -- объяснил зеленохвостик. - Мои братья Еловик и Сосновик - в еловом и сосновом. А ты небось в березовой роще? Ты же белый, толстый, как березовый пень!
- Сам ты пень! - обиделся Кузька.
Лесной житель засмеялся и очутился рядом с домовенком:
- Гляди-ка! Разве я похож на пень? И правда, он был похож на сучок, поросший зеленым мхом. Только этот сучок прыгал и разговаривал.
- А ты не знаешь, - спросил Кузька, - где тут у вас неподалеку маленькая деревня у небольшой речки, все избы хороши, моя лучше всех?
- А что такое деревня? Что такое изба? - заинтересовался незнакомец.
Дождь в лесу
Домовенок начал объяснять, но тут крупная дождевая капля стукнула его по носу. Черная туча накрыла лес. Кузька схватил сундучок, прятавшийся в траве, и бегом под высоченную ель. Лил дождь, а Кузька сидел на сухой хвое, будто на половике. Наверное, с тех пор как эта ель была маленькой пушистой елочкой, ни одна капля не упала на землю возле ее ствола.
Ветки раздвинулись, и мокрая зеленая мордочка заглянула в окошко:
- Ты чего спрятался? А ты кто?
- Домовой, - ответил Кузька.
- Домовых не бывает! Про них только сказки есть, - сказал лесной житель. - Чего пугаешь?
Кузька не стал спорить. Люди и то боятся домовых. А зеленохвостик подавно испугается и поминай как звали. И поминать-то будет некого.
- А ты кто? Здешняя неведомая зверушка?
- А вот и нет! Не угадал! Еще угадывай!
Кузька ответил, что всю жизнь будет думать и не угадает.
- Всю-всю жизнь? - восхитился незнакомец. - И не угадаешь? Лесовик я, леший, вот кто. И зовут меня Лешик. Мне уже пять веков. А моему дедушке Диадоху сто веков!
"Из огня да в полымя", - подумал Кузька и со страху забился под ель как можно глубже.
- Врешеньки-врешь! У леших клыки до самого носа торчат, язык во рту не умещается, наружу высунут, и живот на сторону мешком висит. Не похож ты на них. Нечего зря на себя наговаривать!
- Ты перепутал! Это про домовых рассказывают, что у них язык наружу и живот мешком. - Кузька онемел от такого нахальства, а Лешик продолжал: - Мой тятя выше этой елки! Он в Обгорелый лес ушел. Лет на пять или на пятьдесят, как управится. Дедушка говорит, там давно хорошего хозяина не было. А без хозяина лес сирота: сушь да глушь. Хозяин хорош - и лес пригож.
Хозяин шагнет - и дело пойдет. Мы с дедом тут хозяева.
- А правда, твой дед, старый леший, - лихой злодей? Зря народ пугает, в болоте топит, на деревья забрасывает. Детей крадет, коров угоняет. А рявкнет - уши не успеешь загородить и оглохнешь!
Сказал Кузька все, что знал про леших, и самому стало страшно. Схватил сундучок - и под дождь, мимо куста Растрепыша, мимо Рыжки и Трясушки, мимо Кривобоконькой и Сиволапки.
Скорей в маленькую деревню у небольшой речки, в лучшую избу, где так уютно, когда за окнами непогода. Сколько раз Кузька пел обидные дразнилки дождю, показывал ему язык из-под печки. И вот ливень настиг домовенка в чужом страшном лесу.
- Не уйдешь! Улюлю! - заревел поток, потащил, закрутил Кузьку, как щепку, пока рубаха не зацепилась за куст. Хорошо, рубаха крепкая, держит своего хозяина.
Но и печальному, и страшному бывает конец. Перестал дождь. Улетел ветер. Каплют капли с веток. Шлепают лягушки по лужам. Им хорошо. Они знают, куда прыгать. А Кузька так и будет висеть тут, как мокрый лист, потом, как сухой, потом осыплется и замерзнет под снегом.
- А, вот ты где! Что ты тут делаешь? - Возле куста, рот до ушей, стоял Лешик. - Или ты правда домовой, ежели моего дедушку не знаешь?
И Кузька, болтаясь на кусте, услышал, что дедушка у Лешика - добрый, разумный, красивый, зайчиков пасет, птиц бережет, деревья растит.
- А не знает ли твой дед маленькую деревню у небольшой речки? - стуча зубами поинтересовался Кузька.
- Дедушка Диадох все знает! - ответил Лешик. - Побежали к нему! Куст Колючие лапки, отпусти моего друга!
Куст зашелестел и еще крепче обхватил домовенка.
- Говоришь, спас его? Поток тащил его в Бездонный овраг? Какой ты хороший, куст Колючие лапки! Спасибо тебе!
Ветки отпустили Кузьку.
- Поклонись кусту, - шепнул Лешик. - Он это любит.
Пришлось кланяться кусту. А потом и куст Колючие лапки долго махал вслед друзьям всеми своими листьями и колючками.
Полный текст книги можно Скачать.
- Посетители
- 486
- Материалы
- 312
- Количество просмотров материалов
- 447264