Читайлики.ru Электронная библиотека для детей

                   Под веником кто-то был

   Девочка взяла веник  да так и  села на пол - до того  испугалась.  Под веником кто-то был! Небольшой, лохматый, в красной рубахе, блестит глазами и молчит.

  Девочка тоже молчит и думает: "Может, это ежик? А почему он  одет  и обут, как мальчик? Может, ежик игрушечный? Завели его ключом и ушли. Но ведь заводные игрушки не умеют кашлять и так громко чихать".

     - Будьте здоровы! - вежливо сказала девочка.

     - Ага, - басом ответили из-под веника. - Ладно. А-апчхи!

     Девочка так  испугалась, что все мысли сразу выскочили у нее из головы, ни одной не осталось.

     Звали девочку Наташей. Только что вместе с папой и мамой они  переехали на  новую квартиру. Взрослые укатили на  грузовике за  оставшимися вещами, а Наташа  занялась уборкой.  Веник отыскался  не  сразу. Он  был  за  шкафами, стульями, чемоданами, в самом дальнем углу самой дальней комнаты.

     И вот сидит Наташа на полу, В комнате тихо-тихо.  Только  веник шуршит, когда под ним возятся, кашляют и чихают.

     - Знаешь что? - вдруг сказали из-под веника - Я тебя боюсь.

     - И я вас, - шепотом ответила Наташа

     - Я боюсь  гораздо больше. Знаешь что? Ты отойди куда-нибудь подальше, а я пока убегу и спрячусь.

     Наташа давно бы сама убежала и спряталась, да  у нее  от  страха руки и ноги перестали шевелиться

     - Знаешь что? - немного погодя спросили из-под веника. - А может, ты меня не тронешь?

     - Нет, - сказала Наташа.

     - Не поколотишь? Не жваркнешь?

     - А что такое "жваркнешь"? - спросила девочка,

     -  Ну, наподдашь, отлупишь, отдубасишь, выдерешь - все равно  больно, - сообщили из-под веника.

     Наташа сказала, что никогда не... Ну в общем,  никогда  не стукнет и не поколотит.

     - И за уши не оттаскаешь? А то я  не люблю, когда  меня за уши дергают или за волосы.

     Девочка объяснила, что  тоже этого  не любит и что волосы  и уши растут совсем не для того, чтобы за них дергать.

     - Так-то оно  так... - помолчав, вздохнуло  лохматое  существо. - Да видно, не все про это знают... - И спросило: - Дряпать тоже не будешь?

     - А что такое "дряпать"?

     Незнакомец засмеялся, запрыгал,  веник заходил ходуном.  Наташа кое-как разобрала  сквозь шуршание  и смех, что "дряпать" и  "царапать" --  примерно одно и то же, и твердо пообещала  не царапаться,  ведь она  -- человек, а не кошка. Прутья  у веника раздвинулись, на девочку посмотрели блестящие черные глаза, и она услышала:

     - Может, и свориться не будешь? Что такое "свориться", Наташа опять не

знала. Вот уж лохматик обрадовался,  заплясал, запрыгал, руки-ноги болтались и высовывались за веником во все стороны.

     - Ах, беда-беда-огорчение! Что ни  скажешь  - не  по  разуму,  что ни молвишь -- все попусту, что ни спросишь - все без толку!

     Незнакомец вывалился из-за веника на пол, лаптями в воздухе машет:

     -  Охти  мне,  батюшки!  Охти  мне,  матушки!  Вот  тетеха,  недотепа, невразумиха непонятливая! И в кого такая уродилась? Ну, да  ладно. А я-то на что? Ум хорошо, а два лучше того!

     Тут  Наташа  потихоньку  стала  смеяться. Уж  очень  потешный  оказался человечек. В красной рубахе с поясом, на ногах лапти, нос курносый, а рот до ушей, особенно когда смеется.

     Лохматик  заметил, что  его  разглядывают, убежал  за  веник  и  оттуда объяснил:

     - "Свориться" - значит ссориться, ругаться,  позорить, дразниться  - все едино обидно.

     И Наташа поскорее сказала, что ни разу, никогда, нипочем его не обидит.

     Услышав это, лохматик выглянул из-за веника и решительно произнес:

     - Знаешь что? Тогда я совсем тебя не боюсь. Я ведь храбрый!

 

                             Банька

     - Ты кто? - спросила девочка.

     - Кузька, - ответил незнакомец.

     - Это тебя звать Кузька. А кто ты?

     -  Сказки  знаешь?  Так  вот.  Сперва  добра  молодца в баньке попарь, накорми, напои, а потом и спрашивай.

     - Нет у нас баньки, - огорченно сказала девочка.

     Кузька презрительно  фыркнул, расстался наконец  с  веником  и побежал, держась на  всякий случай подальше от девочки, добежал  до ванной комнаты  и обернулся:

     - Не хозяин, кто своего хозяйства не знает!

     - Так ведь это ванна, а не банька, - уточнила Наташа.

     - Что в лоб, что по лбу! - отозвался Кузька.

    - Чего, чего? - не поняла девочка.

     - Что об печь головой, что головою об печь - все равно, все едино! - крикнул Кузька и скрылся за дверью ванной комнаты.

     А чуть погодя оттуда послышался обиженный вопль:

     - Ну, что же ты меня не паришь?

     Девочка вошла в ванную. Кузька прыгал под раковиной умывальника.

     В ванну  он  лезть  не  захотел, сказал,  что  слишком велика, водяному впору. Наташа купала его прямо в  раковине под краном с горячей водой. Такой горячей, что руки едва терпели, а Кузька знай себе покрикивал:

     - А ну, горячей, хозяюшка! Наддай парку! Попарим молодые косточки!

     Раздеваться он не стал. 

     -  Или  мне делать  нечего?  - рассуждал он,  кувыркаясь  и  прыгая в

раковине так, что брызги летели к самому  потолку. - Снимай кафтан, надевай кафтан,  а  на нем пуговиц столько, и все застегнуты. Снимай рубаху, надевай рубаху, а  на ней  завязки,  и  все завязаны. Эдак всю  жизнь раздевайся  - одевайся,  расстегивайся - застегивайся. У  меня поважнее дела  есть. А так сразу и сам отмоюсь, и одежа отстирается.

     Наташа  уговорила  Кузьку   хоть  лапти  снять   и   вымыла  их   мылом чисто-начисто.

     Кузька, сидя в  раковине, наблюдал, что из этого  выйдет. Отмытые лапти оказались очень красивыми -- желтые, блестящие, совсем как новые.

     Лохматик восхитился и сунул под кран голову.

     - Пожалуйста, закрой глаза покрепче, - попросила Наташа. - А то мыло тебя укусит.

     - Пусть попробует! - проворчал Кузька и открыл глаза как можно шире.

     Тут он заорал истошным голосом и напробовался мыла.

     Наташа долго споласкивала его чистой водой, утешала и успокаивала.   Зато отмытые Кузькины волосы сверкали, как золото.

     - Ну-ка, -  сказала  девочка, -  полюбуйся на  себя! -  и  протерла зеркало над раковиной.

     Кузька полюбовался, утешился, одернул мокрую рубаху, поиграл кистями на мокром поясе, подбоченился и важно заявил:

     - Ну что я за добрый молодец. Чудо! Загляденье, да и только! Настоящий молодец!

     - Кто же ты, молодец или молодец? - не поняла Наташа.

     Мокрый  Кузька очень серьезно объяснил девочке, что он  сразу и  добрый молодец и настоящий молодец.

     - Значит, ты - добрый? - обрадовалась девочка.

     -  Очень добрый, - заявил Кузька. - Среди нас всякие бывают: и злые. и жадные. А я - добрый, все говорят.

     - Кто все? Кто говорит?

     В ответ Кузька начал загибать пальцы:

     -  В  баньке  я  паренный?  Паренный. Поенный?  Поенный.  Воды  досыта

нахлебался. Кормленный?  Нет. Так что ж ты меня спрашиваешь? Ты молодец, и я молодец, возьмем по ковриге за конец!

     - Что, что? - переспросила девочка.

     - Опять не понимаешь, - вздохнул Кузька. - Ну, ясно, сытый голодного не разумеет. Я, например, ужасно голодный. А ты?

     Наташа  без лишних  разговоров  завернула добра молодца  в полотенце  и быстро понесла на кухню.

     По дороге Кузька шепнул ей на ухо:

     - Я таки наподдал ему как следует, этому мылу твоему. Как жваркну его, как дряпну - больше не будет свориться.

 

Полный текст книги можно Скачать.